Подводная лодка заканчивала подзарядку аккумуляторной батареи. Предстояло долгожданное возвращение в базу. Дул свежий ветер. Вихрастые гребни волн налетали па корабль, скрывая носовую надстройку, и тяжело откатывались назад.
Старшина 1-й статьи Егоров принял вахту на станции погружения и всплытия, заняв свое место у переговорной трубы.
- Скорее бы погрузиться, - вымолвил матрос Колпаков, протирая ветошью приборный щиток.
Его бледное лицо с ярко проступившими веснушками заметно осунулось. Все знали, что Александр Колпаков тяжело переносит качку.
- Не надо думать о качке, - всегда несколько молчаливый и строгий, старшина 1-й статьи Николай Егоров в таких случаях старался подбодрить товарищей, - для подводников главное, чтобы на глубине чувствовали себя, как рыба в воде.
Колпаков с трудом улыбнулся.
- Передать на мостик указание командира, - неожиданно громко прозвучал голос штурмана, - ложимся на курс 130°.
- Что-нибудь случилось, товарищ лейтенант? - спросил Егоров, передав приказание.
Вместо ответа штурман кивком головы указал на командира. Тот отошел от штурманского стола. Среднего роста, худощавый, в глубоко надвинутой на лоб шапке, командир прятал усталость в воспаленных глазах.
- Идем спасать людей, - простуженным голосом объявил он. - С маяка двух человек на баркасе унесло в море.
...Через полчаса подводная лодка подошла к району поиска. Наступили сумерки. Командир разъяснил экипажу задачу, довольно-таки необычную для подводников.
Хрипко загремел ревун. Мостик опустел.
- Включить прожектор, - приказал командир.
Вспыхнувший луч уткнулся в пенистую поверхность. Белое пятно описывало вокруг лодки расходящуюся спираль. Пошли под электромоторами, обеспечивающими быструю смену режимов движения.
Мне подумалось, как нелегко сейчас людям в баркасе в неспокойной ночи. Но еще не представлялось, как трудно будет нам. Вместе с командиром и сигнальщиком мы в три пары глаз напряженно следили за перемещениями прожектора.
- Швартовным командам надеть спасательные жилеты. Заполнить первый и десятый номера цистерн главного балласта, - не отрывая взгляда от световой дорожки, приказал командир.
Сжатый воздух с шумом вырвался из клапанов вентиляции, уступая место забортной воде. Лодка несколько осела. Теперь, если мы вдруг коснемся грунта, достаточно будет продуть принятый балласт, чтобы, подвсплыв, избежать неприятности посадки на мель. Тем паче что из центрального поста поступали неутешительные доклады о замере глубин под килем: 15, 13, 10 метров. Штурман доложил, что мы находимся рядом с каменной грядой, выходящей на поверхность. В это время прожектор выхватил из темноты неясный силуэт камней.
- Стоп моторы!
Лодка по инерции шла вперед.
- Шлюпка, справа 20. Дистанция три кабельтова! - доложил сигнальщик.
Впереди, у обдаваемого пеной одинокого камня, на миг показался баркас. Было ясно, что он в большой опасности. В любой момент волны и камни могли оставить от него одни щепки.
Сколько раз море ставило перед нами трудные задачи, требуя чаще всего необычных, неожиданных и единственно верных решений. Выручить людей и не повредить корабль - на решение нынешней дилеммы отводились минуты.
- Носовой швартовной команде наверх, - голос командира был сух. - Малый вперед.
Четверо матросов, обвязавшись страховочными концами, осторожно спустились на скользкую носовую надстройку и, придерживаясь за леера, начали растягивать спасательный буйреп.
- Пять метров под килем, - доложили из центрального поста.
А до баркаса оставалось еще около кабельтова.
- Стоп моторы, травить буй, - прозвучала команда.
На волнах запрыгал аварийный буек с красно-белыми полосами. По нашим расчетам, волны должны были донести его до баркаса. Там, почувствовав близкую помощь, налегали на весла, удерживая себя лишь на месте.
Пустить буй по волнам - испытанный прием. Но в толчее перед камнями он лишь прыгал вперед и назад. Командир принял решение вплавь подавать баркасу конец. Нужен был выносливый и умелый пловец.
Командир электромеханической боевой части старший лейтенант С. Красов, тоже было выбравшийся на мостик, поспешил в центральный пост, чтобы вместе с политработником отобрать добровольца.
Эхолот показывал под килем три метра.
- Разрешите мне, - обратился к Красову старшина 1-й статьи Егоров.
Офицер внимательно посмотрел на моряка. В серьезности, основательности старшине никто не мог отказать. Брался он за любое дело всегда обдуманно. Спокойную решимость прочитал офицер и на этот раз в глазах Егорова.
- Пойдемте к командиру, - сказал Красов.
Через несколько минут Николай Егоров в легком водолазном костюме спустился на верхнюю палубу. Обвязавшись бросательным концом, он осторожно соскользнул по корпусу лодки в воду, и набежавшая волна накрыла его. Но вскоре с мостика увидели энергичные взмахи рук старшины.
Света прожектора было недостаточно, чтобы следить за всей обстановкой. Командир приказал стрелять ракетами. В окружающей яркости необычного освещения выявились камни, прыгающий баркас и медленно продвигающийся к нему пловец с буем. При следующей вспышке ракеты все отчетливо увидели, как два человека перетаскивали через планширь обессилевшего, но добравшегося до баркаса старшину. А затем подводники дружно потянули буйреп, и баркас пошел к лодке.
...Когда, выйдя из опасного района, подводная лодка погрузилась и легла на курс в базу, командир зашел во второй отсек. Врач оказывал помощь спасенным, уже переодетым в сухое матросское платье. Один из них, седой старик, поднялся навстречу командиру.
- Ну вот, отец, все в порядке, - мягко улыбнулся ему командир.
Он уже забыл, какой твердости, каких переживаний стоила ему и экипажу эта нелегкая задача.
