Пожалуй, ничто не запоминается так остро офицеру, как его первые лейтенантские шаги. Особенно если они были связаны с интересными людьми поучительными, а порой и забавными обстоятельствами. Исполнился месяц моего пребывания на подводной лодке. Экипаж готовился к дальнему походу. С товарищами по выпуску мы день и ночь изучали устройство корабля. Но главной заботой для меня была подготовка по специальности, особенно изучение морского театра. Надо было на чистом листе вычертить все побережье Баренцева моря с бухтами, мысами, огнями и рекомендованными фарватерами. Со мной случилось то же, что и со всеми молодыми штурманами: погоняв до седьмого пота по всему курсу, флагманский штурман сделал вывод:
- Слаб еще. Доложите командиру, что в море пойдете с обеспечивающим штурманом.
Командир спокойно воспринял мой доклад.
- Берите зачетный лист, пойдем к флагманскому штурману вместе.
- Не учли мы одно обстоятельство, - обратился командир к офицеру, с которым, видимо, был в доверительных отношениях, - за спиной нянек лейтенанту и через полгода из пеленок не вылезти. А мне нужен подготовленный штурман уже через месяц. Я за один выход сделаю из него настоящего специалиста.
Стоит ли говорить, как я был благодарен командиру. Но вскоре убедился, чего стоят его слова.
С первой мили плавания я был прикован к штурманскому столику: вел навигационную прокладку, докладывал о времени поворота на новый курс, делал записи в навигационном журнале. А от командира только и слышалось:
- Штурмана - на мостик!
Чем дальше в море, тем более карандаши начали раскатываться по карте. Все сильнее стала ощущаться бортовая и килевая качка. А главное - возрастало беспокойство, как бы не заметили моей слабости. С мостика передали:
- Центральный! Запишите в вахтенный журнал: прошли линию остров... Вышли из залива.
Вот оно, дыхание Ледовитого океана! Навстречу лодке шла крупная зыбь.
Поднялся на мостик уточнить место, а также с неосознанным желанием показаться командиру. Справа на горизонте цепь уходящих вдаль невысоких, покрытых снегом сопок. Среди этого однообразия довольно четко выделяется крутой, темный обрыв под утесом.
- Цепляйтесь, штурман, за него, - говорит командир,- и определяйте названия заметных сопок и мысов.
С большой радостью вижу, что сопка с двумя вершинами носит известное мне название. Опознаю и несколько других ориентиров. Неожиданно выглядывает солнце. Стало веселее на душе. Собираюсь спуститься вниз перекусить, немного отдохнуть. Но не тут-то было.
- Ну, штурман, - обратился командир, - нам повезло, какое солнце! Давайте быстро секстан, секундомер и - вахтенных офицеров на мостик.
И снова качка. Есть сразу расхотелось. Погрыз принесенный штурманским электриком черный сухарь да съел соленый огурец. Положив голову на столик, мгновенно заснул.
Разбудила чья-то настойчивая рука. Замечаю время на часах: проспал ровно 5 минут. Оказывается, потревожил меня заместитель командира корабля по политической части.
- Штурман, проснитесь. Покажите - куда идем, где находимся?
Досадуя, но не подавая виду, спокойным голосом ответил на все вопросы.
- Да, трудновато начинать, - заключил замполит.
Его дружеский тон и доброе лицо успокаивали. Подумалось, нашелся на лодке душевный человек, который видит, как я устал, как мне трудно. А политработник между тем опять с вопросами:
- Расскажите, штурман, как нес вахту личный состав первой смены? Чем сейчас занимаются подчиненные? Кого из них можно отметить в лучшую сторону и за что?
Я только пожал плечами. Замполит нахмурился.
- Вот что, штурман, давайте договоримся - как бы вам ни было трудно, но личным составом надо заниматься постоянно.
Слушая справедливые упреки, я думал: как же объять необъятное?
Поднявшись на мостик, чтобы доложить командиру о пересечении кромки полигона, невольно залюбовался стремительным ходом нашей красавицы лодки. Эти несколько веселых минут на мостике запомнились особенно потому, что вскоре началась отработка учебно-боевых задач.
Срочные погружения чередовались с аварийными тревогами. Перемещались мы не только передними, но и задними ходами с кренами, дифферентами, на различных глубинах. Как при таком маневрировании вести прокладку? После каждого упражнения слышится:
- Курс - в центр полигона!
В этом месте на карте грозила появиться дыра от стирания предыдущих прокладок.
- Ну как, штурман, дела? - командиром, видно, все это замечалось.
Ответил ему откровенно, что в таких условиях многое приходится делать на глазок, примерно. Неясно, каким будет радиус циркуляции, если подводная лодка с заднего хода переходит на движение вперед, начиная его поворотом... Словом, надо нормально маневрировать, чтобы была точная прокладка.
Командир улыбнулся, а потом серьезно заметил:
- Советую запомнить: не подводная лодка должна обслуживать штурмана, а он ее. Мы созданы для боя, не для прогулок. Противнику очень хочется, чтобы мы, как вы говорите, нормально маневрировали. Поэтому учитесь вести прокладку в любых условиях.
Условий этих оказалось предостаточно. При очередном всплытии определить место не удалось из-за отсутствия видимости. Мороз усиливался, и сравнительно теплая вода начала парить. Приходилось надеяться на точность счисления. А пелена тумана становилась все выше, поднимаясь до уровня рубки. По радио поступило приказание закончить отработку задач и стать на якорь на рейде Н. До берега - несколько часов хода. Линия рекомендованного курса проходит в двух милях от скалистого мыса. Решил проложить наш курс мористее. Эхолот пишет под килем около двухсот метров. Но это не ориентир: такие глубины здесь везде.
На душе очень тревожно. Никогда еще не испытывал ответственность за безопасность корабля, за жизнь экипажа. Главное - поражало спокойствие моряков, значит, они на тебя надеются, а ты при всем желании. не можешь до конца уверенно сказать, что корабль идет по заданному пути. Осенила мысль. Достал атласы течений, начал рассчитывать суммарную величину и направление сноса корабля. Получилось, что возможное отклонение может достичь 6 миль!
- Ну что, штурман, на скалы нас не заведете? - услышал голос командира. - Что-то у вас, похоже, не клеится.
Как можно увереннее доложил, что на случай возможной ошибки приняты меры безопасности. А у самого внутри кошки скребут.
И тут судьба преподнесла мне подарок. Сигнальщик доложил, что с правого борта видит силуэт транспорта, который идет на сближение. Минут через пять четко определяем: это наша плавбаза «Печора», обеспечивавшая подлодки на полигоне и тоже получившая приказание следовать на рейд. Сблизившись до 15 кабельтовых, плавбаза легла на параллельный курс. Там бывалый, опытный штурман. Своим курсом плавбаза подтвердила правильность нашего движения. И на душе полегчало.
Действительно, когда стал просматриваться берег и мы определили точно свое место, невязка составила всего полторы мили. Корабль благополучно достиг рейда. Ошвартовались у борта плавбазы, где командир соединения собирал офицеров на подведение итогов учений.
Быстро привел в порядок документы, перешел на «Печору». И столкнулся с товарищем по выпуску лейтенантом Журавским.
- А ты как здесь оказался? - удивился я.
- Да вот на плавбазе штурман срочно убыл в отпуск по семейным обстоятельством. Меня вместо него послали в море. Натерпелся страху. Особенно, когда парение началось. Хорошо, встретили подводную лодку. Там, видимо, опытный штурман. Легли на параллельный курс и прибыли на рейд.
- А какой бортовой номер был у лодки?
- Шестидесятый.
- Так это же мой бортовой! А я, друг мой Владимир, признаюсь честно, увидев «Печору», обрадовался, полагая, что опытный штурман у вас.
После этого выхода флагманский штурман без разговоров утвердил свой прежний, условный, зачет на допуск.
