Нет для подводников ничего менее приятного, чем проходить в подводном положении через районы активного рыболовного промысла при небольших глубинах моря. За мою командирскую практику на Балтике подобные ситуации складывались не единожды. И, проявляя максимальную осторожность, осмотрительность, я всегда вспоминал историю из довоенной практики одного из старейших наших подводников, встреча с которым еще в лейтенантские годы во многом определила мою флотскую судьбу. Владимир Иванович, уже офицер в отставке, рассказывал случай с рыбаками так детально, будто произошел он совсем недавно.
Отработав дневные задачи, подводная лодка, которой он командовал, всплыла для зарядки аккумуляторной батареи. Всю ночь командир придирчиво всматривался в десятки огоньков сейнеров, бегающих вокруг корабля, приходилось постоянно маневрировать.
Наконец на востоке заалел горизонт. И лодка пошла на глубину. Оставив в памяти надводную обстановку, командир определил курс отклонения от района интенсивного лова рыбы, ибо для подводной лодки, идущей на небольшой глубине, рыболовные сейнеры с тралами в те довоенные годы были особенно неприятны.
Погрузив лодку, он обошел отсеки. Вахтенный офицер принимал-доклады, наносил обстановку. Она не представляла сложности, и командир спокойно сидел в кресле.
«Скоро завтрак, а там и отдых»,- подумал он, посмотрев на часы. За ночь Владимир Иванович изрядно устал, и хотелось хотя бы немного поспать. Наконец, записав свои последние указания для штурмана, вахтенного офицера, передав все свои решения на маневрирование корабля старпому, командир ушел в свою каюту. Но сон не шел. При длительном подводном плавании сказывается постоянное нервное напряжение. Командирское ухо даже в своей каюте ловит каждый звук машинных телеграфов при даче ходов, журчание воды в дифферентовочной магистрали. Чем реже слышны эти звуки, тем спокойнее - значит в центральном посту все нормально, лодка хорошо удифферентована, исправно держит заданную глубину.
Прошло уже более двух часов, как командир сменился и наконец задремал. Вдруг страшный скрип металлического троса по правому борту, идущего с носа в корму, выбросил его из койки. Через три секунды Владимир Иванович уже был в центральном посту. Нос лодки задрался, и боцман начал перекладывать горизонтальные рули на погружение.
- В чем дело? - спросил командир вахтенного офицера. Тот недоуменно пожал плечами.
Металлический скрежет дополз до центрального поста. Неизвестный металлический предмет тащился вдоль правого борта подводной лодки.
- Стоп правый! Левый малый вперед! Право на борт! - скомандовал командир на моторы и руль.
Подводную лодку с дифферентом около десяти градусов на корму неизвестная сила тащила вверх. Глубина быстро уменьшалась.
- Левый средний вперед! Оба руля на погружение! - скомандовал командир боцману.
- Командир БЧ-5, принимать в уравнительную! Штурман, доложить глубину под килем! - отдавал Владимир Иванович команды.
В голове же роем кружились мысли вокруг единственного вопроса - что это может быть?
Можно зацепиться за мачту затонувшего корабля, за старые сети, рыболовные тралы, еще хуже, если это дно моря. Надо было немедленно выяснить, в какую именно попали ситуацию, чтобы знать, как управлять кораблем.
Вахтенный офицер уже начал понимать, что отчасти его невнимательность стала причиной случившегося.
Все делалось, чтобы лодка погружалась, а она упорно стремилась вверх. Боцман только успевал докладывать падение глубины. Ничего не оставалось больше делать, как заполнить цистерну быстрого погружения. Правым мотором командир опасался давать ход, чтобы не запутаться в скребущемся справа по корпусу тросе.
Обстановка была скверной в полном смысле слова. Штурман доложил, что под килем семьдесят метров. Мачта затонувшего корабля, мель отпали. Остался трал сейнера. В таких ситуациях командир еще никогда не оказывался за годы подводного плавания.
«Не допустить, чтобы выловили. Нельзя оказаться на поверхности, замотаться в сетях винтами»,- проносились в его голове мысли.
- Заполнить быструю! - скомандовал командир.
Лодка, получив огромную отрицательную плавучесть, лениво остановилась, удивленно вздрогнула и камнем полетела вниз.
Скрежет теперь был слышен почти со стороны всех отсеков. Дойдя до тридцати метров, чтобы не провалиться, продули цистерну быстрого погружения. Боцман переложил горизонтальные рули на всплытие. Скорость падения лодки уменьшилась, но движение вниз продолжалось. Только после принятия новых мер корабль нехотя остановился, замер и медленно пошел вверх.
Теперь задачей было удержать лодку на глубине и освободиться от трала. Как ее решать, эту задачу, командир еще не знал.
Решил проанализировать характер шумов за бортом. В зависимости от того, где больше скрежет, там, видимо, основной, более толстый трос трала, там, где меньший скрежет, там более тонкий трос.
Нетрудно было представить, какие рывки идут от тросов трала на рыболовные сейнеры и какие удивленные лица у рыбаков. Но не могли подводники угадать - спереди или сзади они накинули на корабль свой трал.
Чтобы более точно оценить обстановку, требовалось немного зависнуть и посмотреть на динамику движения трала.
- Вахтенный офицер! Прикажите соблюдать строжайшую тишину в отсеках, командирам отсеков докладывать по порядку обстановку с носа в корму,- отдал Владимир Иванович команду.
Смолк шум в отсеках, и стало слышно, как тросы медленно тянутся вдоль всей подводной лодки с кормы в нос. Скорость корабля падала. Моторы не работали. Лодка по инерции всплывала и вновь начала дифферентоваться на корму. Теперь многое становилось понятным: на рыболовецких судах снова начали подъем трала и снова потащили подводников наверх. Надо опять всеми мерами загонять лодку на глубину. Один раз удалось, удастся ли второй? Скорее, скорее надо выходить из трала. Сейнер тоже предпринимал ответные действия. Скрежет тросов усиливался не только по правому борту, но и сверху, и под килем.
Обстановка по-прежнему не позволяла работать правым мотором. Требовалось отвести корму лодки от сетей. Подводники сманеврировали и, как только в кормовом отсеке не стало слышно скрежета тросов, дали ход и правым мотором. Но глубина по-прежнему падала.
Пришлось вновь заполнить быструю, затем снова продуть ее на набранной глубине. Такими маневрами подводники заставляли рыбаков прекращать выбирать трал. Борьба продолжалась несколько часов. Надо было, не запутавшись в сетях, обогнать под водой сейнер, чтобы попытаться выскочить из трала. Еще три раза пришлось совершать принудительные маневры на глубине. Но вот, дав обоими моторами полный ход, подводники услышали, как исчез скрежет тросов. Еще не веря, что наконец-то они выскочили из железных объятий трала, моряки удивленно смотрели друг на друга. В лодке царила тишина.
Из отсеков неслось бодрое:
- Отсек осмотрен! Замечаний нет!
Минут через пять, оценив обстановку, командир решил подвсплыть под перископ.
Морская гладь светилась, как зеркало. На море был полный штиль. Видимость отличная... Два сейнера мирно дымили в стороне, видимо, тоже оправляясь от испугов и переживаний, не ведая, какая «добыча» только что освободилась из их трала.
