Подводная лодка готовилась к всплытию. В двух метрах от моего штурманского столика, как всегда, заранее готовился перископ к наблюдению. При достижении перископной глубины командир осмотрит горизонт и скажет для записи в вахтенный журнал:
- Горизонт в перископ чист!
Однако что это? Едва начав круговой бег, перископ как бы упирается в препятствие. Командир, видимо, что-то обнаружил справа по носу подводной лодки и теперь тщательно изучает. Наконец, вдоволь испытав мое терпение, спрашивает:
- Штурман, как наше место?
Тревожный холодок западает в грудь. Но, придав голосу надлежащую уверенность, я, в ту пору старший лейтенант, четко докладываю:
- Место надежное.
- А что вы скажете об этом? - Командир уступает мне место у перископа.
Взору открывается жуткая, захватывающая дух картина. Перед носом лодки три большие скалы с острыми вершинами. Они так близки, что еле вмещаются в окуляр перископа. Откуда все это взялось? Ведь до ближайшего острова почти сто миль.
Как сквозь сон слышу голос командира:
- Полегче, штурман, перископ сломаете.
Я настолько ошарашен и подавлен, что на вопрос командира, как я оцениваю навигационную обстановку, чуть слышно лепечу:
- Три скалы перед носом лодки, чудеса...
- Зрение у вас отличное, а чудес, как известно, на флоте не бывает. Возьмите пеленга на камни, нанесите их на карту, разберитесь в обстановке и доложите.
Я снова у перископа. Да, командир прав, это не чудеса. Видимость полная, солнце с кормы помогает хорошо рассмотреть водную поверхность перед носом лодки. Прямо из воды поднимаются островерхие глыбы. На их влажных от морской волны гранях играют солнечные блики. А может, это плавающие айсберги?
До боли в глазах всматриваюсь в самый крупный из обнаруженных камней. На его вершине явно корка сверкающего на солнце льда - видимо, замерзшие брызги волн. Но большая нижняя часть, постоянно омываемая волной, темновато-серая.
Сомнений больше нет - перед лодкой три небольшие пирамидообразные гранитные скалы.
У нашего командира (капитана 3 ранга, недавно сменившего прежнего - доброго, внимательного наставника, ушедшего на повышение), видимо, железные нервы и выдержка. В такой грозной обстановке спокоен. Но сейчас это спокойствие и особенно медлительность могут обернуться для корабля катастрофой.
Твердо докладываю:
- Прошу немедленно повернуть влево на обратный курс! Расчет прост: камни справа от линии курса, и, поворачивая влево, мы не коснемся их на циркуляции.
- Значит, вы уже разобрались в обстановке? Ведь мы еще не дошли до точки поворота на обратный галс.
Еле сдерживаюсь, чтобы не крикнуть:
- Пока я разберусь, лодка будет уже на камнях! Командир, однако, быстро командует на руль, и корабль, описав плавную циркуляцию, ложится на обратный курс. В целях безопасности непрерывно измеряем глубину эхолотом. Уходим на глубину.
Понемногу спадает напряжение. Но проблемы остаются. Их две. Во-первых, надо уточнить место подводной лодки, а во-вторых, выяснить, откуда взялись в районе камни. Ведь не открытие же мы сделали - район изучен очень подробно.
Взгляд останавливается на ближайшей отличительной глубине. С разрешения командира прокладываю курс через центр этой глубины с целью опознать свое место. А командир, заняв мое место за штурманским столиком, проверяет прокладку, листает навигационный журнал и даже - я это хорошо вижу - вторично прокладывает пеленга на обнаруженные камни.
Невесело подумалось: вот что значит утратить доверие командира. Даже такую элементарную работу штурмана проверяет.
Закончив проверку, командир к моему величайшему изумлению сделал два легких физических упражнения и устало сказал, как будто ничего не произошло:
- Штурман, я пойду отдохну после командирской вахты, дайте мне что-нибудь почитать о районе плавания.
Мне, как и другим офицерам, уже была известна любовь командира к навигационным документам. Но сейчас ничем стоящим я порадовать его не мог. Доложил, что на этот район имеется только старая лоция, которой ни один уважающий себя штурман не пользуется.
Передаю лоцию и чувствую - командиру известна истина о скалах.
Тем временем подводная лодка приблизилась к отличительной глубине. Вот она под нами, эта подводная гора.
Торжествующий, проскакиваю через переборочный люк, вижу в каюте командира нашего политработника капитана 3 ранга В. Синельникова и докладываю:
- Товарищ командир, место подводной лодки надежное!
- А я и не сомневался.
Он укоризненно декламирует:
- «Еще поморам было известно...» - и протягивает лоцию с подчеркнутой красным карандашом строкой: «Еще поморам было известно, что в ясную погоду три пирамидообразные покрытые ледниками вершины гор острова открываются судоводителю на многие десятки миль...»
- Товарищ командир, значит, вы сразу все поняли?
- Надо, штурман, следить, с каким увеличением перископа начинаете наблюдение. Тогда ни горы в скалы, ни скалы в горы превращаться у вас не будут.
- А зачем же вы проверяли мои пеленга на камни?
- Это, штурман, была проверка места. Я «нарастил» линии ваших пеленгов до острова, и они, к моему полному удовлетворению, прошли точно через вершины трех гор.
Политработник улыбался, следя за нашим разговором. Новый командир, оказывается, предпочитает в обучении подчиненных серьезный практический урок. Но я не думал об этом.
- Разрешите последний вопрос. Зачем, товарищ командир вам понадобилась лоция?
- Хотел показать уважающему себя штурману, что если бы он уважал еще и лоцию и перед походом прочел эти строки, то не пришлось бы ему испытывать неловкости.
- Значит, штурман, сегодня вам досталось? - Мы вышли из каюты командира вместе с замполитом. Капитан 3 ранга Синельников улыбнулся:
- Командир вас хвалит. Столько плаваем, а точность места корабля - вне всяких ожиданий.
Теплые слова способствовали «приведению меня в меридиан». А командирский урок запомнился на всю жизнь и предостерег от множества ошибок, которые всегда поджидают штурмана.
