Бывает, встретишь на улице, в магазине или еще в каком общественном месте человека и долго ломаешь голову вопросом: «А где я видел эту, в общем-то, симпатичную физиономию? До чего же знакома мне эта продолговатая, дынькой, голова и острый, клинышком, подбородок. А, может быть, обознался?» Думаешь, думаешь, так ничего и не всплывет в памяти, а неумолимый поток забот понес уже тебя дальше, и некогда остановиться, оглядеться, расспросить друг друга: где, когда виделись, учились, работали...
Но сейчас, в черноморском санатории «Лазурное» у Петра Васильевича Чепурнова, старшего мастера локомотивного депо одной узловой станции, времени было, как он любил говорить, вагон и маленькая тележка. В легких брюках и белой, с коротким рукавом, рубашке, оттеняющей его темный, до черноты, загар, прохаживался он по асфальтовой дорожке возле административного корпуса санатория и из-под выгоревших, белесых бровей с любопытством поглядывал на одного прибывшего утренним автобусом новенького.
Был тот немолод, невысок ростом, но кряжист кожа лица и рук его была не тронута солнцем, такая белая, что Петр Васильевич с усмешкой подумал: «А не вымачивали ли этого товарища всю ночь в уксусном растворе? Видно, из-за этой белизны и не могу признать его». Но где же все-таки встречал этого человека Чепурнов? Он перебрал в уме все варианты. В депо? Отпадает. На учебе в заочном техникуме? Нет, не было там такого. Тогда где? Где? Тут память унесла Чепурнова в более давние времена. Вспомнил он военные годы, госпиталь под Москвой, веселого солдата-запевалу на соседней койке. Припомнил Петр Васильевич, как вся палата незло подсмеивалась над солдатом: «Нос-то у тебя не птичий, огурцом, а голос как у соловья». Да и песни пел сосед соловьиные.
«Так он это или не он? - гадал Чепурнов. - Нос вроде бы огурцом. Подойти, спросить? А вдруг не он? Вдруг нахмурит бровь и скажет, что я ошибся. И равнодушно повернется спиной. Нет, тут нужно другое». И не доходя до бледнокожего человека шагов шесть-семь, Чепурнов тихо, как будто бы для себя, запел ту песню, которую больше всего любил веселый боец:
«На солнечной поляночке,
Дугою выгнув бровь...»
И дрогнул на, лице человека мускул, мелькнула в глазах тень удивления, а у Чепурнова сладко защемило сердце - тот это, тот самый певун,- и он уверенней, чуть громче продолжал:
«Парнишка на, тальяночке
Играет про любовь».
И вот уже расплылись в улыбке губы прибывшего, и он тоже вполголоса, тонким чистым голосом подхватил:
«Про то, как ночи жаркие
С подругой проводил,
Какие полушалки ей
Красивые дарил».
- Коля, друг!
И они обнялись, старые фронтовые друзья. И послышались вопросы: где живешь? Кем работаешь? Семья, дети? С кем встречался из наших? И пошли воспоминания... А Витьку Рослякова помнишь? А Володьку Титарова?Бесстрашный был разведчик...
- Послушай, Коля, - воскликнул Чепурнов. - Встречу нужно вспрыснуть «....по чарочке, по нашей фронтовой». Пойдем, есть тут одно хорошее местечко.
- Не могу, друг, прости,- потускнел взглядом Николай. - Сердце. Врачи категорически...
- И то верно. У кого из нас, фронтовиков что здоровое в организме осталось? Да и нет уже многих. Ну, раз нельзя, так нельзя. Давай песней, что ли, отметим встречу.
И запели на два голоса, фронтовики:
«Майскими, короткими ночами,
Отгремев, закончились бои...»
Но вот сзади друзей-товарищей, неожиданно для обоих подхватил песню звонкий молодой голос:
«Где же вы теперь, друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?»
Чепурнов и его фронтовой друг Николай разом обернулись и изумленно воззрились на подошедшего.
- Слышу: нашу полковую песню поют,- объяснил высокий, стройный парень лет двадцати пяти. - Вот и подключился.
- Точно. Наша полковая, - подтвердил Чепурнов. - Только тебя-то в том полку не было. Не родился ты еще в те времена.
- Верно,- согласился парень. - Родился я после войны, но в армии служил. А в нашем гаубичном артиллерийском полку эта песня любимой была. Без нее ни один концерт художественной самодеятельности не обходился. Да что там самодеятельность... Ее весь полк пел. Знаменитая песня, а мне она дороже вдвойне - слова к ней написал Алексей Фатьянов, мой земляк. Из Вязников я, - словоохотливо пояснил парнишка,- на льнокомбинате мастером работаю.
- Выходит, мы из одного полка,- Чепурнов добро и широко улыбнулся и положил на плечо парня руку. - Присоединяйся к нам. Вместе споем про однополчан.
